Сообщается от ‘Ауфа ибн Малика ибн ат- Туфайля, что (в своё время) ‘Аише передали слова ‘Абдуллаха ибн аз-Зубайра, да будет доволен Аллах ими обоими, сказавшего о продаже или дарении ‘Аишей (того, что ей принадлежало, следующее): «Клянусь Аллахом, либо она прекратит делать это, либо я помешаю ей!» (Услышав это), она спросила: «Неужели он (действительно) сказал так?» (Люди) сказали: «Да». (Тогда) она воскликнула: «(В таком случае) я даю обет Аллаху никогда не разговаривать с Ибн аз-Зубайром!» Когда со времени этого разрыва (между ними) прошло уже много времени, Ибн аз-Зубайр стал обращаться к людям с просьбами заступиться за него перед ней, но она говорила: «Нет, клянусь Аллахом, я никогда не приму заступничества за него и не нарушу своего обета!», — и после (многих попыток) Ибн аз-Зубайр сказал аль-Мисвару ибн Махраме и ‘Абдуррахману ибн аль-Асуаду ибн ‘Абд Йагусу: «Заклинаю вас Аллахом привести меня к ‘Аише, ибо, поистине, не дозволено ей давать обет о разрыве со мной навсегда!» Тогда, закутавшись в свои накидки, аль-Мисвар и ‘Абдуррахман взяли его с собой, а когда они просили разрешения войти к ‘Аише, сказали: «Мир тебе, милость Аллаха и Его благословения, можно ли нам войти?» ‘Аиша сказала: «Входите». Они спросили: «Все мы?» Она сказала: «Да, входите все», — не зная о том, что вместе с ними находится и Ибн аз-Зубайр. И когда они вошли (в дом), Ибн аз-Зубайр, прошёл за занавеску, обнял ‘Аишу и принялся со слезами просить её (о прощении. Со своей стороны) аль-Мисвар и ‘Абдуррахман тоже стали просить её снова начать разговаривать с ним и принять его извинения, говоря: «Ты ведь знаешь, что Пророк ﷺ запретил (мусульманам) порывать (друг с другом) и что мусульманину не разрешается покидать своего брата больше чем на три дня!» И после того, как они много раз напомнили ‘Аише об этом (запрете) и о том, что (нарушение его) является греховным, она стала напоминать им (о своём) обете, плакать и говорить: «Поистине, я дала такой обет, нарушение которого (тоже) является грехом!», — (однако) они продолжали (уговаривать) её до тех пор, пока она не заговорила с Ибн аз-Зубайром, отпустив на волю сорок рабов в качестве искупления за нарушение своего обета. А когда она вспоминала о своём обете впоследствии, то всегда плакала так сильно, что покрывало её становилось мокрым от слёз